О МОНАШЕСКОМ ОБЛАЧЕНИИ
«Облачение в монашеские одежды – это таинство, как и возлагание венцов в браке. Ты надеваешь монашеское одеяние вместо венцов. И так уневещиваешься Христу, давая обет девства до конца жизни», – так говорил старец Иосиф Афонский.
Черное монашеское облачение… У одних оно вызывает печаль и сожаление, у других недоумение и вопросы. По какой причине отличается оно от обычной мирской одежды? Почему оно именно черного цвета? Есть ли у него какое-то символическое значение? Святые отцы говорят нам, что подобно тому, как воины, поступая на военную службу, оставляют прежние свои одежды и облекаются в воинские, так и монах, как добр воин Иисус Христов (2 Тим. 2, 3), облекается в особые одежды, как бы во вся оружия Божия, по выражению апостола Павла (Ефес. 6, 11). Кроме того, черное монашеское облачение является и символом покаяния, скорби о грехах, плача об утраченном райском блаженстве.
Таким образом, черный цвет всей монашеской одежды отнюдь не случаен. Также и все части монашеского облачения имеют свое символическое значение. Рассмотрим их в том порядке, в каком они надеваются во время монашеского пострига.
Прежде всего, – власяница или хитон. Сейчас так называется длинная рубашка из простой ткани, а раньше власяница ткалась из верблюжьего волоса или овечьей шерсти (отсюда и ее название) и надевалась на голое тело, причем жесткий волос все время больно его колол. Это постоянно служило для монаха напоминанием о необходимости безропотного терпения всех жизненных трудностей, поношений от людей, разнообразных скорбей и бед.
Поверх власяницы игумен, совершающий пострижение, надевает на постригаемого параман. Это небольшой четырехугольный плат с изображением креста и других орудий страдания Спасителя, а также с изображенными на нем словами святого апостола Павла из его послания к галатам:
“Аз бо язвы Господа Иисуса на теле моем ношу” (Гал. 6, 17). Согласно чину монашеского пострига, параман является символом обручения великого ангельского образа и подъятия на себя благого ига Христова, во исполнение слов Самого Спасителя: “Да отвержется себе, и возьмет крест свой, и последует Ми” (Мк. 6, 34).
Вместе с параманом надевается на постригаемого и крест (обычно простой, деревянный) – в воспоминание крестных страданий Господа и в знамение последования Ему в несении своего креста, то есть терпения всех случающихся скорбей и страданий.
Затем надевается подрясник (черное платье), своей простотой напоминающий монаху его обет добровольной нищеты, а также слова святого апостола Павла: “Вменяю вся уметы быти, да Христа приобрящу” (Филип. 3, 8).
Пояс, по объяснению преподобного аввы Дорофея, также имеет свое символическое значение. Прежде всего, по словам преподобного, он является символом того, что монах постоянно должен быть готов к подвижническому деланию, ведь и в обычной жизни мы, желая приступить к какому-либо делу, сначала опоясываемся и уже потом начинаем трудиться; недаром и Господь в Евангелии говорит: “Да будут чресла ваша препоясана” (Лк. 12, 35). Во-вторых, поскольку пояс в древности делался из кожи убитых животных, можно считать его и символом умерщвления похоти, а также напоминанием слов апостола: “Умертвите уды ваша, яже на земли: блуд, нечистоту, страсть, похоть злую…” (Колос. 3, 5).
Следующая одежда – ряса, называемая в чине монашеского пострига “ризой веселия и радования”. Это одеяние знаменует собой отложение всех печалей и смущений, которые обыкновенно происходят от постигающих нас скорбей и бед, а также непрестанное духовное радование, приобретаемое монашествующим благодаря стяжанию благодати Святого Духа через исполнение обета послушания, вновь вводящее в теснейшее духовное общение с Господом.
Вслед за рясой надевается мантия, которая в чине пострига именуется “ризой спасения” или “одеждой нетления и чистоты”. С одной стороны, она означает охраняющую и покрывающую силу Божию, с другой, – неуклонное исполнение монахом правил избранного им образа жизни. У мантии нет рукавов, что знаменует собой то, что у монашествующего ни руки, ни другие члены тела не свободны для мирской деятельности, для греха. Кроме того, мантия очень просторна и может свободно развеваться, чем напоминает крылатых быстродвижных ангелов и обозначает, что монах, как ангел, должен быть всегда готов ко всякому Божьему делу. “Люблю, чтоб все бегом, быстро. Монашество – это ангелы. Они должны летать”, – говорил современный подвижник благочестия, молитвенник и исповедник архиепископ Антоний (Голынский-Михайловский).
Святые отцы сравнивали мантию и с епанчами (широкими плащами) воинов, которые были похожи на царскую багряницу, по которым все узнавали, что они служат царю. Так и мантия является знаком того, что монах – это воин Христов и потому обязан терпеть все страдания, какие и Христос претерпел за нас. “Ибо когда Владыка наш страдал, – пишет преподобный авва Дорофей, – Он был одет в багряную ризу, во-первых, как царь, ибо Он есть Царь царствующих и Господь господствующих, потом же – и как поруганный нечестивыми людьми. Так и мы даем обет переносить все страдания Его. И как воин не должен оставлять службы своей для того, чтобы сделаться земледельцем или купцом, ибо иначе он лишится своего сана, так и мы должны подвизаться, и не заботиться ни о чем мирском, и служить единому Богу”.
Клобук в чине пострига именуется шлемом спасения и непостыдного упования, согласно словам святого апостола Павла:
“Оболкшеся в броню веры и любве и шлем упования спасения” (1 Сол. 5, 8). И в другом месте у него же говорится: “И шлем спасения восприимите во еже возмощи стати противу кознем диавольским” (Ефес. 6, 11,17).
Обувается при пострижении монах и в сандалии, “чтобы неуклонно поспешал по пути евангельскому, как бы бежал горe, где он сподобится назначенной нам жизни небесной”, – говорит святитель Симеон Фессалоникийский.
Наконец, вручаются монашествующему четки, называемые при этом мечом духовным, и завещается непрестанное, деннонощное моление молитвою Иисусовою: “Приими, брате, меч духовный, иже есть глагол Божий, ко всегдашней молитве Иисусове, всегда бо имя Господа Иисуса во уме, в сердце и во устех своих имети должен еси, глаголя присно: “Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго””. По словам святителя Игнатия (Брянчанинова), упражнение в непрестанной молитве является обязанностью каждого инока, возложенной на него заповедью Божьей и иноческими обетами. А святитель Иоанн Златоуст говорит:
“Братия! Умоляю вас, не допустите себе когда-либо престать от совершения правила сей молитвы или презреть его. Инок, употребляет ли пищу или питие, сидит ли, или служит, путешествует ли, или что другое делает, должен непрестанно вопить: “Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!” Чтобы имя Господа Иисуса, сходя в глубину сердца, смирило змея, обладающаго сердечными пажитями, спасло и оживотворило душу. Непрестанно пребывай в имени Господа Иисуса, да поглотит сердце Господа и Господь сердце, и да будут сии два – едино”.
Принимает монашествующий при постриге также крест и свечу. Крест – как символ веры и напоминание слов Господа: “Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возьмет крест свой, и последует Ми” (Мф. 16, 24). Свеча же – как символ того, что новопостриженный должен чистым и добродетельным житием стать “светом миру”, по слову Спасителя: “Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех” (Мф. 6, 16).
Таково облачение тех, кто сподобился пострижения в малую схиму или мантию. Те же, кто принял постриг в великую схиму или великий ангельский образ, принимают еще куколь с аналавом и великий параман.
Куколь – это маленькая остроконечная шапочка, на подобие тех, какие надевают на младенцев. Для монашествующих же куколь – это напоминание о необходимости стяжания младенческого незлобия, ведь, по слову Господа, аще не обратитеся и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное(Мф. 18, 3). “Не дети бывайте умы, но злобою младенствуйте“, – говорит также апостол Павел (1 Кор. 14, 30). Младенец незлобив: если его обесчестят, не гневается, если что-то отнимут, не печалится, если похвалят, – не тщеславится. Он не мстит за оскорбление и не ищет славы. Также, куколь – это символ благодати Божией. Как куколь покрывает и греет голову младенца, так и благодать Божия покрывает ум подвижника и помогает ему молиться и противоборствовать страстям.
Аналав же, или малая схима, – это схимническое облачение, спереди и сзади крестообразно имеющее знамение креста, или, точнее, изображающее собой самый крест, и знаменующее полную смерть для мира и всего мирского.
Схимнический параман отличается от монашеского бoльшими размерами и “многокрестием” (включает в себя 40 вязанных крестов).
Итак, можно сказать, что все облачение указывает монашествующим на обязательные для них добродетели: подражание Господу нашему Иисусу Христу в смиренном и безропотном перенесении всех прискорбностей и страданий, кротость, незлобие, всепрощение, целомудрие и, конечно же, непрестанную молитву. Кроме того, преподобный Симеон Фессалоникийский делает и еще одно примечательное сравнение. Он говорит, что, поскольку монах является как бы мертвым для мирской жизни, то, можно сказать, что мантия символизирует собой гроб, а подрясник и власяница – погребальные принадлежности. Куколь знаменует собой головной сударь, параманом же и другими одеждами изображаются крестные страдания Спасителя, ведь и монашествующий как бы распинается для мира и дает соответствующий обет. А вообще весь монах (а равно и схимник) в облачении уподобляется распятому за нас, умершему и повитому погребальными пеленами и сударем Господу. Все это является для монашествующего постоянным напоминанием главной его цели: сораспявшись с Господом для жизни мирской и умерев для нее, воскреснуть душою в Духе и явиться общником неизреченных духовных благ, о которых говорит святой апостол Павел: “Ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его” (1 Кор. 2, 9).
“Итак, – заключает преподобный авва Дорофей, обращаясь к монашествующим, – будем жить сообразно с одеянием нашим, чтобы, как сказали отцы, не оказалось, что мы носим чуждое одеяние”.
