Есть люди от природы склонные к тихому пребыванию вне шума мирского, неспособные к житейской борьбе, чуждые жизни семьи, расположенные к молитве и созерцанию дел Божиих. Они идут в монашество.
Есть люди, разбитые жизнью, потерпевшие кораблекрушение в житейском плавании; им жизнь не мила, они потеряли к ней вкус и склонность, они чувствуют себя там одинокими, у них опустились руки, упало сердце, погасло мужество. Они идут в монастырь и там находят для себя покой души и бодрость сил, воодушевление подвига, смысл и полноту жизни. Естественно ли и соответствует требованию любви закрывать им путь к такому подвигу?
Есть люди, всецело преданные Богу и Церкви, высокому религиозному служению. Они желают до конца и безраздельно отдаться служению Богу, они живут только религиозной идеей, они и служат только Церкви. Богоматерь, Иоанн Креститель, Иоанн Богослов, апостол Павел – можно ли было их принудить к браку и семье? Сам Спаситель, совершеннейший Человек, все восприявший человеческое от рождения и младенчества до голода, страданий и смерти, однако, не имел семьи, ибо семьей Его был род человеческий. И это не было нарушением законов естества…
(Священномученик Иоанн (Восторгов). Настольная книга для монашествующих и мирян. Глава «Монашество»)
У Батюшки о. Амвросия спросили: «Что такое монашество?» – «Блаженство», – отвечал он.
Монашество – есть блаженство, какое только возможно для человека на земле, выше этого блаженства нет ничего. И это потому, что монашество дает ключ к внутренней жизни. Блаженство внутри нас, надо только открыть его. Полное блаженство – на небе, в будущей жизни, но нижняя ступень его – на земле. В той жизни оно только продолжается…
(Преподобный Варсонофий Оптинский)
В монашестве есть то сокровенное, чего нет в миру, даже при «хорошей» церковной жизни. Это – непрестанная беседа с Богом, когда Небо становится близким, когда Оно рядом. Даже если современное монашество не способно на подвиги древних подвижников, оно всегда хранит самое главное – непрестанную связь с Богом. Как же нужно этой связью дорожить, дорожить институтом монашества, его идеей… Как великой милостью Божией! Воистину нет большего счастья в жизни, чем счастья от беседы с Творцом, которая так животворит душу. В жизни нет большего счастья, чем когда твоя душа живет. Не плоть, а душа! Когда она очищается, скорбит, терпит искушения, молится, борется – значит живет. А живя – совершенствуется. Так ведь цель жизни и состоит в усовершенствовании своей души, в работе над ней, чтобы в конце она оказалась способной находиться рядом с Богом, с Которым не может находиться ничего нечистого и греховного.
И если иногда кажется, что нет больше сил, что все слишком трудно и недосягаемо – надо помнить, что борьба с собой всегда самая тяжелая. Ведь кто как не ты (после Бога), знаешь себя самого, какой ты был и есть, как жил до сего дня. Ты больше всех привык к себе, к своему «ветхому человеку» и тебе предстоит с всесильной Божией помощью в корне себя поменять. Но ты крепись и всегда помни, с какой целью ты все это делаешь: искушения, послушания, молитвы, бдения… С целью ВЕЧНОГО пребывания с Богом! Неужели эта цель не оправдывает твои труды? Или она их не достойна? Но ты сам избрал этот путь, за которым должна следовать самая высокая награда… Так не сворачивай же, иди! Потому что не знает человек, какого блага удостоит Господь любящих Его!
МОНАШЕСТВО
В начале христианства в стране Египетской является чудное воинство Христово, ведущее образ жизни, свойственный лишь горним силам; и является оно не только в мужах, но и в женах, которые не менее мужей любомудрствуют. Как великие подвижницы, они вступают в брань духовную с диаволом и властями тьмы; естественная слабость их вовсе не служит к тому препятствием. Если они не обладают крепостью сил, то, как бы взамен того, одарены более живым чувством и восприимчивостью.
Пламенея любовью ко Господу, твердо их произволение и решимость на все лишения и трудности ради Сладчайшего Иисуса. Их живое чувство и пламенная любовь дают им силу и мужество проходить путь подвижничества, столь же суровый и строгий, как и подвижники-аскеты: «О Христе бо Иисусе несть мужеский пол, ни женский, но все едино суть» (Гал. 3,28).
(Святитель Иоанн Златоуст)
Монашество (иночество) – духовное сословие подвижников уединения, целомудрия, послушания, нестяжательства, внутренней внешней молитвы.
В первые времена христианской Церкви все почти верующие вели чистую и святую жизнь, какую требует Евангелие. Но находились многие из верующих, которые искали высшего подвига. Одни добровольно отказывались от имущества и раздавали его бедным. Другие, по примеру Божией Матери, св. Иоанна Предтечи, святых апостолов принимали на себя обет девства, проводя время в непрестанной молитве, посте, воздержании и труде, хотя они не удалялись мира и жили вместе со всеми. Такие люди назывались аскетами, т.е. подвижниками.
С третьего столетия, когда, вследствие быстрого распространения христианства, строгость жизни среди христиан стала ослабевать, подвижники стали удаляться жить в горы и пустыни и там, вдали от мира и его соблазнов, вели строгую подвижническую жизнь. Такие удалявшиеся от мира подвижники назывались отшельниками и пустынниками.
Так положено было начало монашеству, или по-русски иночеству, т.е. иному, удаленному от соблазнов мира, образу жизни.
Родиной монашества почитается Египет, а отцом и учредителем – преподобный Антоний Великий, который был основателем отшельнического иночества. Основателем общежительного иночества считается преподобный Пахомий Великий.
Из Египта иночество скоро распространилось в Азии, Палестине и Сирии, а потом перешло в Европу.
У нас на Руси иночество началось почти одновременно с принятием христианства. Основателями его были преподобные Антоний и Феодосий, жившие Киево-Печерском монастыре.
Иноческая жизнь, или монашество, есть удел только немногих избранных, имеющих призвание, т.е. непреодолимое внутреннее желание иноческой жизни, чтобы всецело посвятить себя на служение Богу. Как и сказал о том Сам Господь: «Кто может вместить, да вместит» (Мф. 19,12).
Святой Афанасий говорит: «Два суть чина и состояния в жизни: одно – обыкновенное и свойственное человеческой жизни, т.е. супружество; другое – ангельское и апостольское, выше которого быть не может, т.е. девство или состояние иноческое».
Монастыри имели большое значение как центры наук и распространители просвещения. Наличие в стране монастырей есть выражение крепости и силы религиозно-нравственного духа народного. Русский народ всегда любил монастыри. Когда возникал новый монастырь, то люди начинали селиться около него, образовывая поселок, который нередко вырастал в большой город.
СТУПЕНИ МОНАШЕСТВА
Когда сестра только поступает в монастырь, она является кандидаткой в послушницы, т.е. находится на испытании: и сама знакомится с монастырской жизнью, пробует свои силы, и Настоятельница с сестрами смотрят, есть ли у нее искреннее произволение к монашеству, желает ли она всем сердцем служить единому Господу или же лишь хочет укрыться в обители от житейских тревог и скорбей, получить в обители только «кров и уход». Время такого испытания определяется Настоятельницей монастыря.
По истечении испытательного срока, когда поступившая полностью узнает все обычаи обители, убедится, что в силах им следовать, и будет по-прежнему изъявлять желание вступить в монастырь, ее зачисляют в послушницы. Для этого пишется прошение на имя Настоятельницы монастыря и автобиография. После этого сестра облекается в подрясник и платочек и уже официально становится насельницей монастыря.
Следующая ступенька – пострижение в рясофор, или иночество. Постриженная в рясофор именуется инокиней. Обычно при этом постриге переменяется имя – в ознаменование начала новой жизни. По непреложной заповеди Спасителя: «Просите, и дано будет вам» (Лк. 11,9) новопостриженной подается особая благодать, споспешествующая ей во спасение, дается и новый заступник – святой, имя которого она получает при постриге.
В собственном смысле монашество начинается с пострижения в малую схиму, мантию. “Великое дело – пострижение во святый ангельский образ. Велика и таинственна сила, заключающаяся в его священнодействии, направляемая к тому, чтобы человек стал ангелом по образу внутренней своей жизни, ибо ангелы бестелесны” – так говорила духовная дочь святого праведного Иоанна Кронштадтского, основательница восьми женских обителей игумения Таисия (Солопова).
Постриг – это как бы второе крещение, в котором человек вновь перерождается и обновляется. В знак этого нового рождения он навсегда совлекается своих мирских одежд, и приемлет перед святым Евангелием, как от руки Самого Бога, одежду новую. Великий Оптинский старец Макарий так писал в своих письмах:
«О какой великий дар Божий принадлежать к числу спутников Христовых, идти узким путем, которым прошел Спаситель и Бог наш, нести часть креста, который для спасения моего всецело был поднят и принесен в жертву правосудию Божию Господом Иисусом! Какое счастие ради Христа Иисуса, с преданностию Ему: или нести потерю внешних благ – имущества, чести, или терпеть болезни в теле или скорби в душе! Преданные чувственности, живущие только внешнею жизнию не знают сего счастия; будете говорить вы им о сем даре благости Божией, он и не поймут вас…»
Монахиня немалое время проводившая духовную жизнь, преуспевшая в иноческих добродетелях, а главное – всей душой возлюбившая молитву и приобретшая навык подолгу пребывать в ней, ставшая способной возносить сердечные молитвы не только за себя, но и за ближних, может быть пострижена и в великую схиму, называемую великим ангельским образом. Последование великого ангельского образа очень похоже на последование пострижения в монашество, т.к. в сущности во время этого обряда только повторяются уже данные обеты, однако совершается этот чин с еще большей торжественностью. Схимница получает и свои особые одежды, которых нет у манатийной монахини: великий параман и куколь с аналавом, ей опять может быть дано новое имя – в знак начала новой жизни, по сравнению даже с прежней монашеской.
Такова внешняя сторона монашеского пути, однако «если внутреннее делание по Богу не поможет человеку, то напрасно он трудится во внешнем», – говорит прпеподобный Варсонофий Великий. Суть монашества – во внутреннем полном и неразрывном соединении с Господом путем умной молитвы и покаяния. Кто не таков и не стремится к этому, тот не монах, по словам святых отцов.
Преподобный Варсонофий Оптинский говорил своему послушнику Николаю, будущему Оптинскому старцу Никону:
«Не все монашество заключается в подряснике да каше. Надел подрясник, стал есть кашу и думает: я теперь стал монахом. Нет. Одно внешнее не принесет никакой пользы. Правда, нужно носить монашескую одежду и поститься, но это не все. Лампа, пока не горит, не оправдывает своего назначения –светить. Чего же не достает? – Огонька. Необходим и фитиль, и керосин, но если нет огня, если она не зажжена, она не приносит никому пользы. Когда же она зажжена, сразу польется свет. Так и в монашестве: одна внешность не приносит пользы, необходим внутренний огонек. О. Анатолий говорил, что «монашество есть сокровенный сердца человек».
